Новая книга Александра Ширвиндта – не размеренное и скучное повествование. По словам самого автора: "Это не литература и не скрупулезная биографическая справка. Это – чехарда воспоминаний". О самых непростых моментах жизни Ширвиндт рассказывает в знаменитой ироничной манере, безо всякого снисхождения к себе и другим. Итак, "Проходные дворы биографии". Маршрут простой: от самого начала, от родильного дома, до, слава богу, пока не самого конца".

Новая книга Александра Ширвиндта – не размеренное и скучное повествование. По словам самого автора: "Это не литература и не скрупулезная биографическая справка. Это – чехарда воспоминаний". О самых непростых моментах жизни Ширвиндт рассказывает в знаменитой ироничной манере, безо всякого снисхождения к себе и другим. Итак, "Проходные дворы биографии". Маршрут простой: от самого начала, от родильного дома, до, слава богу, пока не самого конца".

Новая книга Александра Ширвиндта - не размеренное и скучное повествование. По словам самого автора: "Это не литература и не скрупулезная биографическая справка. Это - чехарда воспоминаний". О самых непростых моментах жизни Ширвиндт рассказывает в знаменитой ироничной манере, безо всякого снисхождения к себе и другим. Итак, "Проходные дворы биографии". Маршрут простой: от самого начала, от родильного дома, до, слава богу, пока не самого конца".

Новая книга Александра Ширвиндта – не размеренное и скучное повествование. По словам самого автора: «Это не литература и не скрупулезная биографическая справка. Это – чехарда воспоминаний». О самых непростых моментах жизни Ширвиндт рассказывает в знаменитой ироничной манере, безо всякого снисхождения к себе и другим. Итак, «Проходные дворы биографии». Маршрут простой: от самого начала, от родильного дома, до, слава богу, пока не самого конца».

Новая книга Александра Ширвиндта. Это не литература и не скрупулезная биографическая справка. Это - чехарда воспоминаний. Что я такое? Рожденный в СССР, доживающий при социализме с капиталистическим лицом (или наоборот). Я думаю, что клонирование придумал Гоголь в "Женитьбе": "Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича..." Так вот, если бы это - сюда, а это - сюда, так, к сожалению, не получается. С клонированием собственной биографии не складывается. Какой уж получился! Терпи! Итак, "Проходные дворы биографии". Маршрут простой: от самого начала, от родильного дома, до, слава богу, пока не самого конца. Захотелось ностальгически пройтись "проходными дворами биографии". Если по возрасту наткнемся на склеротический шлагбаум, обойдем другими дворами. Зачем это надо? Во-первых, чтобы нынешние не повторяли наших ошибок и, во-вторых, чтобы срочно захотели бы их повторить...

Автор предлагает взглянуть на городские пространства Санкт-Петербурга в неожиданном ракурсе - не с привычной стороны торжественных фасадов, а "с изнанки" - со стороны дворовых территорий. Вы узнаете немало любопытного о типах петербургских дворов: парадных дворах-курдонерах, проходных дворах, дворах-колодцах, о том, как постепенно менялось отношение к обустройству территорий, примыкающих к жилью человека, в условиях растущего города. Несомненный интерес представляют и сведения об отношении человека к придомовым участкам в разные эпохи и на разных континентах, а также "дворовые" литературные адреса.

Новая книга известного писателя - это сборник остросюжетных рассказов о Москве разных лет, ее нравах и традициях. Как всегда в центре повествования борьба добра и зла. Знаток, а часто и участник описываемых событий, автор сумел передать дух времени, свою любовь к городу, где вырос и живет, свою ностальгию по всему доброму, что сохранила его память.

Жанр: ироничная исповедальность. С одной стороны снижает уровень глупости и инфантильности, с другой - амнистирует случайную смелость. Александр Ширвиндт В новой книге "Отрывки из обрывков", написанной в разгар пандемии, актер и режиссер Александр Ширвиндт рассуждает об актуальных для всех нас вопросах - коронавирусе и самоизоляции, семье и друзьях, футболе и успехах российской сборной на Олимпиаде. Обращается Ширвиндт и к своим воспоминаниям: учебе в школе и преподавании в Театральном институте имени Щукина; работе над спектаклями и съемках в любимых всеми фильмах. Непревзойденный рассказчик, автор делится удивительными историями о коллегах и друзьях, вспоминает Олега Табакова и Марка Захарова, Андрея Миронова и Людмилу Гурченко, Михаила Жванецкого и Булата Окуджаву, Владимира Меньшова и Валентина Гафта, Михаила Державина и Зиновия Гердта.

Жанр: ироничная исповедальность. С одной стороны снижает уровень глупости и инфантильности, с другой — амнистирует случайную смелость. Александр ШирвиндтВ новой книге «Отрывки из обрывков», написанной в разгар пандемии, актер и режиссер Александр Ширвиндт рассуждает об актуальных для всех нас вопросах — коронавирусе и самоизоляции, семье и друзьях, футболе и успехах российской сборной на Олимпиаде. Обращается Ширвиндт и к своим воспоминаниям: учебе в школе и преподавании в Театральном институте имени Щукина; работе над спектаклями и съемках в любимых всеми фильмах. Непревзойденный рассказчик, автор делится удивительными историями о коллегах и друзьях, вспоминает Олега Табакова и Марка Захарова, Андрея Миронова и Людмилу Гурченко, Михаила Жванецкого и Булата Окуджаву, Владимира Меньшова и Валентина Гафта, Михаила Державина и Зиновия Гердта.

Жанр: ироничная исповедальность. С одной стороны снижает уровень глупости и инфантильности, с другой — амнистирует случайную смелость. Александр ШирвиндтВ новой книге «Отрывки из обрывков», написанной в разгар пандемии, актер и режиссер Александр Ширвиндт рассуждает об актуальных для всех нас вопросах — коронавирусе и самоизоляции, семье и друзьях, футболе и успехах российской сборной на Олимпиаде. Обращается Ширвиндт и к своим воспоминаниям: учебе в школе и преподавании в Театральном институте имени Щукина; работе над спектаклями и съемках в любимых всеми фильмах. Непревзойденный рассказчик, автор делится удивительными историями о коллегах и друзьях, вспоминает Олега Табакова и Марка Захарова, Андрея Миронова и Людмилу Гурченко, Михаила Жванецкого и Булата Окуджаву, Владимира Меньшова и Валентина Гафта, Михаила Державина и Зиновия Гердта.

Эрнст Неизвестный как-то заметил, что если мощность накала лампочки принято измерять в ваттах, то мощность таланта следует измерять в "моцартах". Надо успеть сказать о моцартах, случившихся в моей жизни в эту подозрительную сальериевскую эпоху...

В 2019 году Александр Ширвиндт — всенародно любимый актер, режиссер и телеведущий — отметил юбилей. "Когда мне стукнуло 85, я подумал, что это вполне серьезная цифра, чтобы себя сформулировать", — так он пишет в предисловии к мемуарам "Опережая некролог". Разделенная на две части — это книга воспоминаний: с раннего детства и до наших дней — о семье и о близких, о службе в театре, о съемках в кино. И, конечно, о любимых друзьях. Александр Ширвиндт с непревзойденным чувством юмора делится своими мыслями и с нежностью и теплотой вспоминает Евгения Евтушенко и Эльдара Рязанова, Аркадия Арканова и Булата Окуджаву, Андрея Миронова и Александра Абдулова, Валентина Гафта, Олега Табакова, Марка Захарова, Евгения Примакова и многих других. "Раньше я, бросаясь в графоманию, считал: не надо замахиваться на монументальные мемуары со скромнейшими разделами "Я о себе" и "Они обо мне, а я о них". Теперь подумал: а почему бы и нет? Пусть еще одна книжонка рухнет в залежи литературных запасников. "Увековечить" – корявое и противное слово, хоть и точное по смыслу. Всех, кто мне дорог и кого я не забываю, увековечить невозможно, а хочется. И я придумал для себя принцип выбора персонажей моей судьбы. Я подошел к книжным полкам и под удивленные взгляды домашних выложил на пол всю литературу, кроме Шекспира, Гоголя, Бомарше и других авторов, встречи с которыми не запомнились. В итоге отобрал только книжки с дарственными автографами друзей. Захотелось сказать им в ответ что-то очень нежное, честное и остроумное, но это вещи несовместные, поэтому приходится быть искренним".

В 2019 году Александр Ширвиндт — всенародно любимый актер, режиссер и телеведущий — отметил юбилей. "Когда мне стукнуло 85, я подумал, что это вполне серьезная цифра, чтобы себя сформулировать", — так он пишет в предисловии к мемуарам "Опережая некролог". Разделенная на две части — это книга воспоминаний: с раннего детства и до наших дней — о семье и о близких, о службе в театре, о съемках в кино. И, конечно, о любимых друзьях. Александр Ширвиндт с непревзойденным чувством юмора делится своими мыслями и с нежностью и теплотой вспоминает Евгения Евтушенко и Эльдара Рязанова, Аркадия Арканова и Булата Окуджаву, Андрея Миронова и Александра Абдулова, Валентина Гафта, Олега Табакова, Марка Захарова, Евгения Примакова и многих других. "Раньше я, бросаясь в графоманию, считал: не надо замахиваться на монументальные мемуары со скромнейшими разделами "Я о себе" и "Они обо мне, а я о них". Теперь подумал: а почему бы и нет? Пусть еще одна книжонка рухнет в залежи литературных запасников. "Увековечить" – корявое и противное слово, хоть и точное по смыслу. Всех, кто мне дорог и кого я не забываю, увековечить невозможно, а хочется. И я придумал для себя принцип выбора персонажей моей судьбы. Я подошел к книжным полкам и под удивленные взгляды домашних выложил на пол всю литературу, кроме Шекспира, Гоголя, Бомарше и других авторов, встречи с которыми не запомнились. В итоге отобрал только книжки с дарственными автографами друзей. Захотелось сказать им в ответ что-то очень нежное, честное и остроумное, но это вещи несовместные, поэтому приходится быть искренним".

Искренние мемуары выдающейся актрисы Театра сатиры Веры ВасильевойАндрей Миронов, Елена Образцова , Александр Ширвиндт – с кем только не свел Веру Васильеву водоворот творческой жизни!Новая книга в полюбившейся читателю серии «Зеркало памяти»!

Искренние мемуары выдающейся актрисы Театра сатиры Веры ВасильевойАндрей Миронов, Елена Образцова , Александр Ширвиндт – с кем только не свел Веру Васильеву водоворот творческой жизни!Новая книга в полюбившейся читателю серии «Зеркало памяти»!