Выдающийся писатель, лауреат Нобелевской премии Исаак Башевис Зингер посвятил роман "Семья Мускат" (1950) памяти своего старшего брата. Посвящение подчеркивает преемственность творческой эстафеты, - ведь именно Исроэл Йошуа Зингер своим знаменитым произведением "Братья Ашкенази" заложил основы еврейского семейного романа. В "Семье Мускат" изображена жизнь варшавских евреев на протяжении нескольких десятилетий - мы застаем многочисленное семейство в переломный момент, когда под влиянием обстоятельств начинает меняться отлаженное веками существование польских евреев, и прослеживаем его жизнь на протяжении десятилетий. Роман существует в двух версиях - идишской и английской, перевод которой мы и предлагаем читателю.

Выдающийся писатель, лауреат Нобелевской премии Исаак Башевис Зингер (1904-1991) посвятил роман "Семья Мускат" (1950) памяти своего старшего брата. Посвящение подчеркивает преемственность творческой эстафеты, - ведь именно Исроэл Йошуа Зингер своим знаменитым произведением "Братья Ашкенази" заложил основы еврейского семейного романа. В "Семье Мускат" изображена жизнь варшавских евреев на протяжении нескольких десятилетий - мы застаем многочисленное семейство в переломный момент, когда под влиянием обстоятельств начинается меняться отлаженное веками существование польских евреев, и прослеживаем его жизнь на протяжении десятилетий. Роман существует в двух версиях - идишской и английской, перевод которой мы и предлагаем читателю. Свои газетные и журнальные статьи Исаак Башевис Зингер имел обыкновение подписывать псевдонимом И. Варшавский, подчеркивая свою тесную связь с городом, который он навсегда покинул в 1935 году. В те времена население Варшавы на треть состояло из евреев, когда писатель работал над романом "Семья Мускат" (конец сороковых годов) варшавская еврейская община, целая еврейская цивилизация уже была стерта нацистами с лица земли. В этом романе автор задумал возродить из небытия навсегда исчезнувший город, изобразить Варшаву в том, довоенном, первозданном виде. Это намерение было недвусмысленно выражено Зингером в беседе с литературным критиком Ирвингом Хау. На вопрос собеседника, справедливо ли утверждение, что Зингер писал "Семью Мускат", погрузив себя в некую искусственную или иллюзорную среду - "как если бы никаких ужасающих событий в истории еврейского народа последних десятилетий не происходило", - писатель ответил: "Именно так обстояло дело. Известный немецкий философ Ганс Файхингер написал книгу, озаглавленную "Философия "как если бы"", в которой утверждает, что мы все обычно ведем себя, следуя этому принципу. Каждый человек полагает, что его жизнь продолжится. Он живет так, как если бы ему не суждено умереть. Поэтому я не стал бы называть свой подход "искусственным" - он вполне естествен и благотворен. Что бы ни случилось, следует продолжать жить - и писать". "Семья Мускат" - это семейная сага, созданная в традиции Джона Голсуорси или Томаса Манна. Роман изображает кризис традиционного еврейского уклада в Восточной Европе, описывая жизнь нескольких поколений семейства Мускатов - благочестивого патриарха Мешулама и его многочисленных потомков, для которых характерны различные способы и степени отхода от еврейской традиции: нравственные проступки, включая адюльтер и кражу, нарушение религиозных установлений, полный отказ от еврейского образа жизни - эмиграция в Америку, приверженность светскому сионизму и коммунистической идеологии, ассимиляция в польскую среду, переход в христианство. Кроме описания судьбы этого клана книга с особой яркостью рисует образ Асы-Гешла, знатока Талмуда из провинции, которого в Варшаве ожидает типичное для того времени преображение из ревностного иудея в безбожника, причем каждому этапу этого преображения соответствует некий член семьи Мускатов, а постепенная трансформация Асы-Гешла в отъявленного нигилиста аналогична коллективной гибели всего семейства. Роман существует в двух версиях - идишской и английской, перевод которой мы и предлагаем читателю.

Последний роман лауреата Нобелевской премии Зингера более чем автобиографичен: Аарон Грейдингер, сотрудник нью-йоркской газеты, тоже бежал из послевоенной Польши, пройдя ужас холокоста. И он склонен больше рассуждать о вечном, нежели о сиюминутном.

Роман Исаака Башевиса Зингера с интригующим названием «Нешомеэкспедициес» (буквально «Экспедиции души») был впервые опубликован на идише в ньюйоркской газете «Форвертс» в 1974 году и до сегодняшнего дня оставался совершенно недоступным широкому читателю. Такое название автор заимствовал из работ психоаналитического толка, которые издавались на идише в двадцатые годы. .Башевис Зингер описывает еврейскую богему предвоенной Варшавы, которая развлекается психологическими сеансами с примесью хасидизма, мистическими «экспедициями в подсознательное». .Через четыре года после первой публикации выходит существенно переработанная автором английская версия романа с простым названием «Шоша», которая сегодня известна читателям во всем мире. .В том же 1978 году Исаак Башевис Зингер получает Нобелевскую премию по литературе «за эмоциональное искусство повествования, которое, уходя своими корнями в польскоеврейские культурные традиции, поднимает вместе с тем вечные вопросы».

Роман Исаака Башевиса Зингера с интригующим названием «Нешомеэкспедициес» (буквально «Экспедиции души») был впервые опубликован на идише в ньюйоркской газете «Форвертс» в 1974 году и до сегодняшнего дня оставался совершенно недоступным широкому читателю. Такое название автор заимствовал из работ психоаналитического толка, которые издавались на идише в двадцатые годы. .Башевис Зингер описывает еврейскую богему предвоенной Варшавы, которая развлекается психологическими сеансами с примесью хасидизма, мистическими «экспедициями в подсознательное». .Через четыре года после первой публикации выходит существенно переработанная автором английская версия романа с простым названием «Шоша», которая сегодня известна читателям во всем мире. .В том же 1978 году Исаак Башевис Зингер получает Нобелевскую премию по литературе «за эмоциональное искусство повествования, которое, уходя своими корнями в польскоеврейские культурные традиции, поднимает вместе с тем вечные вопросы».

Американский прозаик польского происхождения Исаак Башевис Зингер (1904-1991), писавший на идиш, пользуется славой бесподобного рассказчика и стилиста. В 1978 г. ему была присуждена Нобелевская премия по литературе. Роман "Шоша", своего рода визитная карточка писателя, представляет его как истинного мастера слова.

Исаак Башевис Зингер (1904-1991) родился в польском местечке. Умер в Нью-Йорке, куда уехал в 1935 году. Писал на идише, спасая от забвения и сам язык, и погибший мир польского еврейства. При жизни выпустил сорок пять книг — рассказы, романы, книги для детей, пьесы, воспоминания и переводы. В 1978 году стал нобелевским лауреатом. . .Герой романа «Люблинский штукарь» — необыкновенно одаренный человек, уникальный фокусник, который запутался в страстях и желаниях. Весь во власти душевного смятения, он, используя свой дар, пытается совершить кражу и тем разрешить житейские проблемы. Но даже малый грех открывает бездну, и спасительный путь герой находит в другом решении. . . . . . . .

Исаак Башевис Зингер (1904-1991) родился в польском местечке. Умер в Нью-Йорке, куда уехал в 1935 году. Писал на идише, спасая от забвения и сам язык, и погибший мир польского еврейства. При жизни выпустил сорок пять книг — рассказы, романы, книги для детей, пьесы, воспоминания и переводы. В 1978 году стал нобелевским лауреатом. . .Герой романа «Люблинский штукарь» — необыкновенно одаренный человек, уникальный фокусник, который запутался в страстях и желаниях. Весь во власти душевного смятения, он, используя свой дар, пытается совершить кражу и тем разрешить житейские проблемы. Но даже малый грех открывает бездну, и спасительный путь герой находит в другом решении. . . . . . . .

В автобиографической книге «Папин домашний суд» Исаак Башевис Зингер, нобелиат и крупнейший еврейский прозаик XX века, воссоздает атмосферу своего детства, прошедшего на бедняцкой Крохмальной улице в Варшаве.

В автобиографической книге «Папин домашний суд» Исаак Башевис Зингер, нобелиат и крупнейший еврейский прозаик XX века, воссоздает атмосферу своего детства, прошедшего на бедняцкой Крохмальной улице в Варшаве.

В книге собраны мало или совсем неизвестные нашему читателю рассказы выдающегося еврейского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе Исаака Башевиса Зингера (1904-1991), написанные в течение многих лет и переведенные с идишского оригинала. Многие из рассказов публиковались только в периодических изданиях на идише. После присуждения Исааку Башевису Зингеру Нобелевской премии его спросили: "Ваши книги населены демонами и вурдалаками, подстерегающими человека, и никто кроме вас самого не понимает, что они говорят. Более сорока лет вы пишете - и это в Соединенных Штатах! - на языке идиш и к тому же о мире, которого сегодня больше нет". "Но этот мир, - ответил писатель, - всегда жив для меня… Для своих книг я использую еврейский фольклор с его фантастическими персонажами. Я верю, что мы окружены невидимыми силами, непознанными нами. Верю, что в XX веке люди так насытятся технологией, что пристально всмотрятся внутрь себя и откроют там истинные чудеса".

Исаак Башевис Зингер - знаменитый еврейский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. "Голем" - захватывающая и мудрая история. В ее основе лежит старинная еврейская легенда о глиняном человеке, созданном для защиты евреев в трудных ситуациях. И однажды он вышел из-под контроля своего создателя… Иллюстрации А. Неизвестновой. Перевод И. Бернштейн.

Знаменитую легенду о глиняном чудище, созданном в Праге в конце XIV века, пересказал для детей нобелевский лауреат Исаак Башевис Зингер (1904 - 1991). Во времена, когда притеснения евреев были обычным делом, рабби Лейб чудесным образом создает из десяти мешков глины настоящего великана, который помогает ему спасти ни в чем неповинных единоверцев. Однако потом он утрачивает контроль над своим созданием, и тут начинаются всякие несуразности... Для среднего школьного возраста.

Это своеобразное продолжение, возможно, самого знаменитого романа Зингера "Шоша". Герой стал старше, но вопросы невинность, любви и раскаяния волнуют его, как и в юности. Ясный слог и глубокие метафизические корни этой прозы роднят Зингера с таким великим модернистами, как Борхес и Кафка.

Роман называют еврейской "Лолитой". Эта книга как нельзя лучше подтверждает славу Зингера как бесподобного рассказчика и стилиста, мастера слова.