ЖИЛ-БЫЛ СЛОНЁНОК ПРОХОР. Его папа был слоном. А мама слонихой. Они жили в доме на широкой улице. А рядом с ними жили очень разные слоны: старые, молодые, большие, маленькие, толстые, худые, злые и добрые. Прохор часто стоял у окна и смотрел, как по улице проезжают машины, по небу пролетают самолёты, а мимо ездят на велосипедах другие слоны и останавливаются подождать, если разводят мост. Он смотрел и на тех слонов, которые сидели на деревьях или на крышах, ворковали, каркали, насвистывали и чирикали. Чаще всего это было по вечерам, в сумерках, когда небо становилось тёмно-синим, с маленькими красными облаками... ЖИЛ-БЫЛ СЛОНЁНОК ПОТАП. Его мама была слонихой. А папа слоном. Слоном и путешественником-первооткрывателем. Потап и мама почти никогда его не видели. Иногда от папы приходило письмо. "Я почти совершил открытие!" - писал он. Тогда Потап спрашивал: "Что ты открыл?" Но ответа никогда не приходило, или спустя несколько месяцев они получали новое письмо: "Вот сейчас, Потап, я всё-таки сделаю открытие". И все...

ЖИЛ-БЫЛ СЛОНЁНОК ПРОХОР. Его папа был слоном. А мама слонихой. Они жили в доме на широкой улице. А рядом с ними жили очень разные слоны: старые, молодые, большие, маленькие, толстые, худые, злые и добрые. Прохор часто стоял у окна и смотрел, как по улице проезжают машины, по небу пролетают самолёты, а мимо ездят на велосипедах другие слоны и останавливаются подождать, если разводят мост. Он смотрел и на тех слонов, которые сидели на деревьях или на крышах, ворковали, каркали, насвистывали и чирикали. Чаще всего это было по вечерам, в сумерках, когда небо становилось тёмно-синим, с маленькими красными облаками... ЖИЛ-БЫЛ СЛОНЁНОК ПОТАП. Его мама была слонихой. А папа слоном. Слоном и путешественником-первооткрывателем. Потап и мама почти никогда его не видели. Иногда от папы приходило письмо. "Я почти совершил открытие!" - писал он. Тогда Потап спрашивал: "Что ты открыл?" Но ответа никогда не приходило, или спустя несколько месяцев они получали новое письмо: "Вот сейчас, Потап, я всё-таки сделаю открытие". И все... 0

ЖИЛ-БЫЛ СЛОНЁНОК ПРОХОР. Его папа был слоном. А мама слонихой. Они жили в доме на широкой улице. А рядом с ними жили очень разные слоны: старые, молодые, большие, маленькие, толстые, худые, злые и добрые. Прохор часто стоял у окна и смотрел, как по улице проезжают машины, по небу пролетают самолёты, а мимо ездят на велосипедах другие слоны и останавливаются подождать, если разводят мост. Он смотрел и на тех слонов, которые сидели на деревьях или на крышах, ворковали, каркали, насвистывали и чирикали. Чаще всего это было по вечерам, в сумерках, когда небо становилось тёмно-синим, с маленькими красными облаками... ЖИЛ-БЫЛ СЛОНЁНОК ПОТАП. Его мама была слонихой. А папа слоном. Слоном и путешественником-первооткрывателем. Потап и мама почти никогда его не видели. Иногда от папы приходило письмо. "Я почти совершил открытие!" - писал он. Тогда Потап спрашивал: "Что ты открыл?" Но ответа никогда не приходило, или спустя несколько месяцев они получали новое письмо: "Вот сейчас, Потап, я всё-таки сделаю открытие". И все... 0

"В день своего рождения каракатица приготовила черный торт и ждала гостей в пещерке на дне океана. Но приплыл только морской скат. Он распилил торт на черные куски и молча слопал их. - Слегка горьковат, каракатица, - пробормотал он с набитым ртом. - Да уж, - сказала каракатица и мрачно посмотрела на него. Скат очень быстро справился с угощением и спросил: - А песни будут? Каракатица кивнула, вытянула перед собой шупальца и пропела отвратительную песню, которая состояла исключительно из фальшивых нот. Скату песня не понравилась, но вслух сказал только, что ему пора плыть дальше. - Пока, скат, - попрощалась каракатица. - Пока, каракатица, - ответил ей скат. И каракатица осталась одна. "Пропал день рождения", - подумала она. И по ее щеке покатилась чернильная слеза. Она с отвращением доела остатки торта. Потом ей ужасно захотелось крикнуть: "Эй, ну где же вы все?!" - но она одумалась и промолчала. "Вот всегда я так, - пришло ей в голову, - вечно мне надо одуматься". И она представила себе, каково было бы однажды не одуматься и крикнуть взаправду, и тогда бы все ответили ей: "Здесь! Мы здесь!" - и все спустились бы к ней на дно... "Может быть, мы бы даже танцевали, - подумала каракатица, - в глубине и в темноте..." Она почернела, погрустнела и в конце концов заснула в ложбинке на дне океана." Черно-белые иллюстрации А. Кокорекин.

"Мой папа ужасно высокий. Он такой высокий, что когда я хочу ему что-то сказать, мне приходится забираться к нему на самый верх. А это очень долго. Особенно далеко карабкаться от ремня до подбородка. Обычно, когда я добираюсь до уха, я ужасно устаю. И забываю, что хотел сказать. Так и стою, растерявшись, у него на плече. - Так что? - спрашивает папа. - Ну, - говорю я просто так. - Я подумал, пойду пройдусь, и вот оказался здесь…" Теллеген Тоон. Перевод с нидерландского Ирины Трофимовой.

Две старушки так крепко любили друг друга, что сделались несчастны. Кому это нужно, так они считали. "Любовь... - думали они пренебрежительно. - Вот ведь чепуха-то!.." Тоон Теллеген, которого прозвали голландским Хармсом, в своих коротких рассказах воплотил новый образ "старушек". Они едят сапожный крем, пьют ром и херес, живут в темной каморке под крышей и умирают, чтобы поцеловаться в новом рассказе. Проживая множество жизней, две старушки совершают ошибки: лгут себе и другим, совершают подвиги во имя ничего и пренебрегают любовью. И не стоит откладывать эту книгу, сознавая тот факт, что абсурдно есть сапожный крем чайными ложками или записывать проступки-советы: "Ешь потише, свинячь поменьше", "Что ты с таким шумом руки моешь!". В первую очередь - это сборник историй о любви и человеческих заблуждениях. А любит и заблуждается каждый из нас. "Ах, как же я все-таки тебя люблю!" А другая отвечала: "И так далее и тому подобное".

КНИЖКА С ИСТОРИЯМИ, КОТОРЫЕ ВЫЛЕЧАТ КОГО УГОДНОКак часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся — вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах!

КНИЖКА С ИСТОРИЯМИ ПРО ВОЛШЕБНЫЙ ЛЕС ДЛЯ ИМЕНИННИКАКак часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся — вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах!

КНИЖКА С ИСТОРИЯМИ ПРО ВОЛШЕБНЫЙ ЛЕС ДЛЯ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ КОГО-НИБУДЬ ПОБЛАГОДАРИТЬКак часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся — вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах!

КНИЖКА С ИСТОРИЯМИ ПРО ВОЛШЕБНЫЙ ЛЕС ДЛЯ ИМЕНИННИКАКак часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся — вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах!

КНИЖКА С ИСТОРИЯМИ ПРО ВОЛШЕБНЫЙ ЛЕС ДЛЯ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ КОГО-НИБУДЬ ПОБЛАГОДАРИТЬКак часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся — вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах!

Как часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся - вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах! Новая серия издательства "Поляндрия" для самых важных моментов в жизни - чтобы все пожелания непременно сбывались!

Как часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся - вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах!Новая серия издательства "Поляндрия" для самых важных моментов в жизни - чтобы все пожелания непременно сбывались!

Как часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся - вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах! Новая серия издательства "Поляндрия" для самых важных моментов в жизни - чтобы все пожелания непременно сбывались!

Тоон Теллеген снова удивляет нас чем-то новым в своих всемирно известных рассказах о зверях. На этот раз в своей книге он рисует трогательную историю о тяжелой депрессии. Узнаваемо, пронзительно, с блестящим юмором и нежным хэппи-эндом. Необходимая книжка для каждого, кого хоть раз в жизни терзала большая печаль.

КНИЖКА ДЛЯ ТЕХ, КТО УЕЗЖАЕТ И ВОЗВРАЩАЕТСЯКак часто нам нужно сказать кому-то самые важные слова... И каждый раз мы волнуемся — вдруг они потеряются в шуме праздника? Вдруг нас не услышат? Вдруг спрятанную записку выбросят вместе с засохшим букетом? Волноваться больше не нужно: эта книжка скажет их за вас, согреет в дороге, поздравит именинников и всегда будет напоминать об искренних добрых чувствах!